Чужак в стране чужой - Страница 116

116

Вставайте на битву
Архангела дети,
Вставайте на битву
С проклятым врагом!
Господь — наше знамя,
А вера — меч острый,
И грешников вдребезги
Мы разнесем!

— Второй стих!

Майкл был в таком восторге, что даже и не пытался огрокивать текст. При чем тут слова, суть совсем не в них, а во взращивании близости. Процессия прихожан снова зазмеилась по проходам; мощный, многоголосый хор почти заглушал льющуюся из динамиков музыку.

За гимном последовали объявления, «Небесные Вести», еще одна реклама и раздача входных призов. Далее, с не меньшим энтузиазмом был исполнен второй гимн, «Поднимем счастливые лица», спонсор — Даттельбаумские хозяйственные магазины, «обеспечивающие Спасенным спокойное существование»; в этих магазинах продавались товары либо спонсируемые, либо не имеющие спонсируемых аналогов (то есть не составлявшие спонсорам конкуренции), а детей можно было оставлять в Комнатах Счастья, на попечение Спасенных Сестер.

Священник вышел на самый край сцены, приложил правую ладонь к уху и сделал вид, что старательно прислушивается.

— Мы — хотим — Дигби!

— Кого-кого?

— Мы — хотим — ДИГ-БИ!

— Громче, громче, что-то я вас не слышу!

— Мы — ХО-ТИМ — ДИГ-БИ!

Хлоп-хлоп-хлоп, хлясть-хрясть!

— МЫ-ХО-ТИМ-ДИГ-БИ!

Хлоп-хлоп-хлоп, хрясть-хрясть!

Ритмический грохот все нарастал и нарастал, от него уже тряслись стены. Джубал наклонился к Буну.

— А не сделают ваши ребята со своим собственным храмом того, что Самсон — с филистимлянским?

— Ни в коем разе, — не вынимая сигары изо рта заверил его Бун. — Предварительно напряженный железобетон, поддерживаемый ватой. Это специально сделано, чтобы стены могли трястись. Очень способствует.

Свет в зале потускнел и совсем погас, занавес раздвинулся, представив взорам собравшихся Верховного епископа, окруженного ослепительным ореолом, благосклонно улыбающегося, приветственно взмахивающего над головой руками, сцепленными в боксерском приветствии.

Встреченный «львиным рычанием» Дигби начал посылать в зал воздушные поцелуи. По пути к кафедре он остановился около женщин, так и продолжавших биться в судорогах, приподнял одну из них, поцеловал ее, бережно опустил на пол, двинулся было дальше, задержался снова и встал на колени рядом с той самой худой рыжей Одержимой, про которую рассказывал Бун. Не говоря ни слова, даже не оборачиваясь, он протянул руку назад и мгновенно получил от подбежавшего иподьякона микрофон.

Обняв женщину за плечи, он поднес сетчатый шарик к самым ее губам.

И женщина заговорила, похоже — не по-английски, во всяком случае Майкл ничего не понимал. Слова рвались из ее рта торопливо и невнятно, мешаясь с обильными пузырями пены; как только поток этот на мгновение стихал, Верховный епископ начинал переводить:

— Архангел Фостер… с нами. Он вами доволен. Поцелуй свою сестру справа… Архангел Фостер вас любит. Поцелуй свою сестру слева… Он хочет передать послание. Одному из вас.

Женщина заговорила снова, но на этот раз Дигби неуверенно замялся.

— Что ты сказала? Громче, милая, громче.

Очередное неразборчивое бормотание, а затем — громкий, истошный вопль. Дигби поднял лицо и понимающе улыбнулся.

— Вот оно что. Его послание обращено к паломнику с другой планеты — к Валентайну Майклу Смиту, Человеку с Марса!

— Где ты, Валентайн Майкл! Восстань!

— Дешевле будет не устраивать скандала, — проворчал Джубал, заметив, что Джилл вцепилась в руку Майка. — Пусть встанет. Помаши им, Майк. А теперь садись.

Майкл послушно выполнил все приказы. К его крайнему удивлению толпа начала скандировать:

— Че-ло-век с Мар-са! Че-ло-век с Мар-са!

Всю свою проповедь Дигби посвятил Майку, который так этого и не понял. Слова были вроде бы и английскими, но сочетались они как-то странно и неправильно, к тому же непрерывные аплодисменты и выкрики «Алилуйя!», «Счастье!» привели его в окончательное смущение.

Закончив проповедь, Дигби передал дальнейшее ведение службы все тому же молодому священнику и ушел; Бун встал и потянулся.

— Идем, ребята, а то потом толпа повалит.

Майкл вышел из ложи последним, крепко держась за руку Джилл.

— Это что, к посадочной площадке? — поинтересовался Джубал, когда сенатор свернул в какой-то незнакомый, с расписным сводчатым потолком коридор. — А то мое такси так и ждет.

— Чего? — обернулся Бун. — Ну да, стоянка прямо впереди. Но сперва мы встретимся с Верховным епископом.

— С Епископом? — насторожился Джубал. — Нет, спасибо, нам бы пора домой.

— Да вы понимаете, доктор, — осуждающе покачал головой Бун, — что вас ждет сам Верховный епископ? Проигнорировать приглашение будет просто невежливо, ведь вы — его гости.

— Н-ну… — Джубал понимал, что всякое сопротивление бесполезно. — Надеюсь, там не будет слишком уж много людей? А то боюсь, мальчонка и так перевозбудился.

— Да никого там не будет, — успокоил его Бун, — только сам Верховный епископ и все.

Через несколько секунд, после короткого подъема на лифте, они стояли уже посреди просторной гостиной (значительная часть одного из этажей храма была отведена под квартиру Верховного епископа).

Распахнулась дверь и в комнату торопливо вошел Дигби. Теперь на нем была не ряса, а легкая, развевающаяся мантия. И он улыбался — широкой, искренней улыбкой абсолютно счастливого человека.

— Простите, ребята, что заставил вас ждать — после проповеди всегда приходится ополоснуться. Да и то сказать, легко ли сражаться с Сатаной, тут с тебя не семь, а семьдесят семь потов сойдет. А вот это, значит, и есть наш Человек с Марса? Благослови тебя Господь, сын мой. Добро пожаловать в Обитель Божью. Архангел Фостер просил передать, чтобы ты чувствовал себя здесь, как дома. Он смотрит на тебя с Небес.

116